Что сказать человеку, которому больно, вместо привычного «О, я так тебя понимаю»

Несколько лет назад у моей подруги внезапно умер отец. Я нашла ее сидящей на скамеечке у нашего офиса и смотрящей невидящим взглядом куда-то в сторону горизонта. Она была очень расстроена, ее привычный мир только что разлетелся на части, и я не знала, что бы такого сказать ей, чтобы хоть немного ее приободрить.

Теперь понимаю, что тому, кто скорбит, чья душа обнажена, и кто предельно уязвим, очень просто сказать что-то неправильно. Не так и не к месту. Знаете, что я сделала? Как полная дура, вместо того, чтобы утешить ее, начала рассказывать ей о своем детстве без отца. Сообщила ей, что мой папа утонул вместе с подводной лодкой, когда мне было всего девять месяцев, и что мне всегда было больно от этой потери, хотя я его совсем не знала.

Я… я просто хотела, чтобы она поняла, что она не одна. Что мне пришлось пройти через что-то подобное, и я отлично понимаю, как она себя сейчас чувствует.

Но после того, как я выдала ей все это, она посмотрела на меня взглядом, в котором плескалась боль, обида и что-то, очень похожее на ненависть. А после она огрызнулась: «Ну ладно, Селеста, ты победила. У тебя никогда не было отца, а мне хотя бы повезло прожить с моим почти тридцать лет. Тебе намного хуже, чем мне. И вообще чего это я расстраиваюсь, у меня всего лишь отец умер, подумаешь».

Я была в шоке. Мне захотелось провалиться под землю от стыда. И первые же слова, которые я смогла выдавить из себя после этого, были попыткой оправдаться, что лишь усугубило ситуацию. «Да нет же, — сказала я, — я вовсе не это имела в виду. Просто хотела сказать, что знаю, как ты себя чувствуешь». И она ответила: «Нет, Селеста, не знаешь. Ты понятия не имеешь, как я себя чувствую».

После этого она развернулась и ушла, а я смотрела ей вслед, чувствуя себя полной сволочью. Я подвела свою подругу. Хотела ее утешить и приободрить, а вместо этого сделала лишь хуже. Но тогда, в тот момент, я все еще считала, что она меня просто неправильно поняла. Думала, что в этот момент она просто была слишком ранимой и кинулась на меня просто потому, что ей хотелось на кого-то выплеснуть свои эмоции.

Но правда в том, что она поняла меня совершенно правильно. Она поняла то, что происходило, пожалуй, лучше, чем я сама. Когда она начала делиться со мной своими эмоциями и болью, я почувствовала себя неудобно и не в своей тарелке. Я не знала, что ответить и ухватилась за тему, которая была мне по-настоящему знакомой и удобной — за себя саму.

Может, на сознательном уровне я и считала, что пытаюсь проявить в ее отношении сочувствие и разделить ее боль, но на самом деле я пыталась переключить ее внимание со своей боли и скорби на меня, любимую. Она хотела поговорить со мной о своем отце, о том, каким он был человеком, и почему ей его теперь очень не хватает. Хотела поделиться со мною самыми ценными, самыми сокровенными воспоминаниями о нем, чтобы я могла оценить всю величину ее утраты. А вместо этого я, по сути дела, попросила ее заткнуться и послушать о трагической смерти моего отца.

Но… с того дня я начала замечать, как часто отвечала на чужие истории потерь, боли и страданий историями из собственной жизни. Мой сын рассказал мне о том, что поссорился с одним мальчиком, а я погрузилась в воспоминания о том, как разругалась со своей лучшей подругой в колледже. Когда коллега попала под сокращение кадров, я битый час рассказывала ей, как мне было непросто найти новую работу, когда пару лет назад меня уволили с прошлой работы.

Но когда я начала уделять больше внимания тому, как люди реагировали на мои попытки «сочувствовать» им подобным образом, поняла, что результат моего разделения с другими людьми собственного опыта сильно отличался от того, на который я надеялась.

Все эти люди хотели, чтобы их выслушали, по возможности не перебивая. Хотели, чтобы я осознала, через что именно им пришлось пройти, и поддержала их морально. А вместо этого я заставила их выслушивать и чуть ли не жалеть меня саму.

Социолог Чарльз Дербер описал тенденцию говорить о себе, ведя разговор на любую тему, как «разговорный нарциссизм». И этот «разговорный нарциссизм» является проявлением нашего скрытого желания заполнить собою весь разговор, стать в нем основным оратором, и переключить тему  так, чтобы она имела отношение прежде всего к вам.

В основном это желание является трудноуловимым и подсознательным. Дербер пишет, что разговорный нарциссизм является «ключевым проявлением доминантной психологии, стремящейся к получению чужого внимания любой ценой. Он проявляется в любых разговорах — среди друзей, родственников и даже коллег. Популярность литературы, учащей читателей слушать своих собеседников, и справляться с людьми, постоянно говорящими только о себе, свидетельствует об его сильной распространенности в повседневной жизни».

Дербер описывает два основных вида реакций на слова собеседника в любом разговоре: реакцию «переключения внимания» и реакцию поддержки. Первая реакция пытается переключить внимание собеседника на вас, а вторая позволяет вам его поддержать. Вот простой пример того, как именно отличаются эти реакции:

Реакция «переключения внимания»

Мэри: Я сегодня так сильно занята.
Тим: Ой, я тоже очень устал, надо еще столько всего переделать.

Реакция поддержки

Мэри: Я сегодня так занята.
Тим: Почему? Много работы навалилось?

Или вот еще один пример:

Реакция «переключения внимания»

Карен: Мне нужны новые туфли.
Марк: Мне тоже. Эти уже каши просят.

Реакция поддержки

Карен: Мне нужны новые туфли.
Марк: И правда. Уже какие-то себе присмотрела?

Реакции переключения внимания — четкий признак разговорного нарциссизма. Они представляют собой попытки переключить внимание собеседника с его собственных проблем на вас. Но реакция поддержки воодушевляет вашего собеседника, подталкивая его к тому, чтобы продолжить рассказ. Она дает ему понять, что вы его слушаете, и вам интересно узнать все до конца.

Перевод статьи What to Say Instead of ‘I Know How You Feel’ to Someone Who Is Struggling via Клубер

Оцените статью
Добавить комментарий

Adblock
detector